По моим наблюдениям, домашнее зверьё обычно напоминает своих хозяев. В чем
причина этого феномена - сказать с уверенностью не могу: то ли домашние
любимцы мутируют под влиянием биополя и интеллекта хозяина, то ли хозяева
изначально выбирают питомцев, максимально соответствующих их внешности и
внутреннему содержанию, то ли работают оба этих фактора. Науке сие
неизвестно. Кроме того, Миша Кососрак науку презирал и высокими материями не
заморачивался, поэтому, когда в его жизни настал период покоя и
относительного благополучия, а жена заявила, что для полноты гармонии,
царившей в семейном очаге необходимо завести <котика или еще какую-нибудь
зверушку>, Кососрак спорить не стал, а втихаря поехал на Птичий рынок.
Спорить не стал потому, что его первая жена (а именно о ней идет речь в
данном произведении) была стервой редкостной, и спорить с ней было накладно
для нервной системы. Втихаря - потому, что решил приобрести что-нибудь
малогабаритное и не требующее больших затрат, типа беспородного хомячка, в
то время, как жена почти наверняка потребовала бы какого-нибудь гламурного
пуделя, и тогда плакали зимняя резина и новый бампер.
На Птичьем рынке, как известно, от изобилия всяческой живности глаза
разбегаются не только у детей, но и у мытых во всех щелоках, зачерствевших
сердцем подонков. Миша таковым не был, поэтому первая же бабушка умело
втерла ему двух рыжих хомяков:
- Самочки, чистенькие, породистые, аккуратные. Берите молодой человек, не
пожалеете.
- Жрут много? - спрашивал Кососрак, уже прикипевший к хомячихам всем
сердцем.
- Ни-ни! Крохи смахнуть им со стола - весь день сытыми будут!
Домой Кососрак явился, торжественно неся перед собой трехлитровую банку.
Хотелось сделать жене приятный сюрприз, однако Мишин прекрасный порыв не
нашел отклика в женском сердце.
- Никакого уюта от них. Только жрать, ср*ть и блох плодить, - кратко
резюмировала свое отношение к хомячкам Мишина супруга,- У нормальных людей
звери как звери - у Машки вон котик ангорский, у Ксюхи - пуделёк персиковый.
А у нас - два плешивых мыша. Ни погулять с ними, ни людям показать.
Кососрак обиделся, но вида не подал. Любовно настругал хомячихам опилок,
накидал крошек и: остыл к ним навсегда. Ибо не было у Миши с хомячихами
ничего общего: у них не было ни единого шанса уподобиться Кососраку, а у
него - стать похожим на хомячка. А домашний питомец, как было сказано в
начале опуса, должен быть похож на хозяина, иначе это не питомец, а какая-то
скотина, противоречащая основным постулатам естествознания. Поэтому хомячихи
неделю тоскливо пялились на Кососрака бусинками глаз из-под мутного стекла
своего трехлитрового обиталища, надеясь вызвать в хозяине нежные чувства, а
потом, поняв, что ничего им не светит, таинственным образом из банки
слиняли. Некоторое время соседи видели их тусующимися в подъезде возле
мусоропроводов, где изнеженные грызуны обучались суровой правде жизни, а
потом исчезли - нашли, видимо любовь и понимание, в результате чего в
подвале Кососраковского дома через год завелись рыжие, чрезвычайно пушистые
и на редкость наглые крысы.
Разочаровавшись в грызунах, Мишаня решил завести рыбок, ибо отношения
со стервой-женой становились все напряженнее, а широкая Кососрачья натура,
вступив в период отцовства, просила кого-то, о ком надо было заботиться, и
на кого можно было излить нерастраченную любовь. Покупая рыбок, Миша опять
проигнорировал научный подход, поэтому (хотя, может, причиной явилась
нездоровая и склочная обстановка в доме) рыбки дохли одна за другой, упорно
игнорируя то, что Кососрак регулярно менял воду в аквариуме, купил сложное
устройство в виде водолаза, который пускал рыбкам в аквариум пузыри, трижды
в день кормил своих питомцев свежим мотылем и регулярно ссорился с женой,
требующей <спустить этих головастиков в сортир>. Видимо, у рыбок с
Кососраком тоже не нашлось точек соприкосновения. Тем временем из всей
ихтиофауны в живых остался только пучеглазый сомик, который грустно
таращился на окружающий мир из-под пластмассовой раковины и, видя, что
хозяин разочаровался в рыбках, а стенки аквариума постепенно зарастают
вонючим зеленым налетом, размышлял о бренности всего земного. Аквариум начал
неприятно пахнуть, а через некоторое время - паскудно смердеть.
В один прекрасный день, вернувшись из командировки, Кососрак обнаружил
вместо аквариума элегантную клетку, в которой с наглым и независимым видом
тусовался попугай яркой тропической расцветки размером со среднего голубя, с
роскошным хвостом и дерзким хохолком на голове.
- Мррррааазь!!! - заорала экзотическая птица, едва завидев Мишу, -
Какккая мррраззь!!!
- Слышь, петух, ты это, базар фильтруй, - растерялся Кососрак от столь
неожиданного и, главное, необоснованного наезда.
- Это мне Леночка Дрочук подарила, - поглощенный разборками с
попугаем, Миша не услышал, как в комнату вошла жена, - Ну разве не
прелесть!?
- По-моему, х***я какая-то, - наглое пернатое абсолютно не
соответствовало Мишиным представлениям о домашнем любимце.
- С*ссаать!!! - вновь раздалось из клетки.
- Сам с*си, павлин плюшевый!! Алён, я ему клюв обломаю, если наезжать
будет!!
- П***рочи, мррразь!! - вновь вмешался в разговор хамоватый обитатель
клетки.
- Щас ты сам у меня п**рочишь, м**ило пернатое!! - Кососрак не на
шутку рассвирепел и, схватив клетку, потащил её к балкону с явным намерением
отправить её вместе с обитателем в свободный полет с пятнадцатого на первый
этаж.
- Если ты его хоть пальцем тронешь - мы разводимся!! - бросилась на
защиту попугая жена.
- Прррелесть!! - поддержали её из клетки. И Миша понял, что проиграл.
К такому резкому разрыву семейных отношений он был еще не готов.
После этого попугай, носивший идиотское имя Сильвестр, перестал считать
Кососрака царем природы и с каждым днем наглел все больше. Будучи любимцем
Алёны, жены Мишани, попугай пользовался практически неограниченной свободой
передвижения по квартире - в клетке он только ночевал. Излюбленной его
тактикой было: затаившись где-нибудь на шкафу, неожиданно спикировать на
Мишу и клюнуть его в плечо или в затылок, после чего также резко
ретироваться куда-нибудь на верхотуру. Со временем пакости стали
изощреннее - Сильвестр понял, что если незаметно нагадить Кососраку в кофе,
или заорать у него над ухом <П**рочиии!!!> в четыре часа утра, Миша
бесится гораздо больше, к тому же остается больше времени для маневра и
ухода от последствий - заслышав шум, на помощь спешила жена, грудью
встававшая на защиту своего любимца.
Между тем, отношения с супругой у Миши становились всё хуже, во многом,
несомненно, благодаря Сильвестру. В конце концов, ячейка общества
превратилась в два враждующих лагеря: с одной стороны - Кососрак, с другой -
жена со своим паскудным попугаем. Миша, человек доброй души, как было
сказано выше, отчаянно нуждался в домашнем уюте и существе, о котором можно
было бы заботиться, поэтому, когда у одного из его друзей ощенилась
бультерьерша, Миша решил, что для того, чтобы уравновесить численность войск
во враждующих лагерях, а также для душевного равновесия необходимо взять
щенка. Когда он пришел, чтобы выбрать себе псину посимпатичнее, его друг как
раз выходил из подъезда с мешком в руках:
- Прикинь, один полузадушенным родился. Это, *ля, уже не собака. Пойду
утоплю, пока сам не подох, - из мешка донеслось слабое попискивание.
- Покажи, а? - заинтересовался Кососрак.
Из глубины полиэтиленового пакета на Мишу глянули красноватые глазенки.
<Себе возьму!> - неожиданно подумал Кососрак, - <Воспитаю! Бойца из него
сделаю: А назову я его: А назову: Назову:> - на этом мозговые ресурсы
Кососрака дали сбой. <*уй с ним, потом как-нибудь назову> - решил Кососрак.
Так появился Бздёх. Собакой это можно было назвать только при наличии
очень богатого воображения - родовая травма Бздёха действительно оказала
значительное влияние на его дальнейшее развитие. Огромная башка
присоединялась к тонкой шее, которая, в свою очередь, присоединялась к
хиленькому тельцу на кривых лапках. Причем, такое впечатление, что все
вышеозначенные части тела двигались у Бздёха независимо друг от друга. Если
в обычной жизни этот головастик, напоминающий гибрид морской свинки и
рахитичной крысы, еще кое-как справлялся со своеволием своих конечностей, то
в мало-мальски критической ситуации все части его тела начинали проявлять
независимость, что порой приводило к трагическим последствиям.
Так, при сколь-нибудь громком и мало-мальски неожиданном шуме можно
было наблюдать примерно следующую картину: огромная башка непроизвольно
поворачивалась в сторону кратчайшей дороги на предмет с**баццо подальше от
возможной опасности, при этом один глаз, повинуясь бультерьерским
инстинктам, косил в сторону врага, второй - в сторону хозяина. На этом этапе
псина обычно громко пердела, то ли от переизбытка чувств, то ли пытаясь
придать себе максимальное ускорение, конечности вступали в конфликт, в
результате чего Бздёх, разогнавшись по сложной траектории, в**бывался в
стенку или какой-нибудь предмет интерьера. На этом этапе, осознав
никчемность своих предыдущих телодвижений и собственную нелепость, Бздёх
виновато глядел на хозяина с навеки застывшим на морде выражением умудренной
суровым жизненным опытом морской свинки, после чего говорил <Кря!!>, что
заменяло у него лай, вой, скулёж и прочий язык нормальных собак.
Имя своё Бздёх получил от Мишиной жены: когда довольный Кососрак притащил
псину домой и заявил, что это, мол, бультерьер и он будет здесь жить, жена,
за несколько лет совместной жизни научившаяся понимать тончайшие оттенки
Мишиного голоса, поняла, что спорить на этот раз без мазы. И только поэтому
нового питомца возненавидела с первого же дня. В то время Кососрак постоянно
мотался по командировкам, поэтому вся тяжесть воспитания щенка легла на
хрупкие женские плечи. Гулять с псиной тоже приходилось. Во время одной из
первых прогулок подруга Мишиной жены, счастливая обладательница персикового
пуделя, увидела белое чудо на поводке и, брезгливо наморщив гламурный носик,
спросила:
- Алён, а чё это за кабыздох у тебя?
Пса надо как-то называть, а <Кабыздох> удивительно подходило жертве тяжелых
родов. Кроме того, у щенка были проблемы с кишечными газами, которые он
пускал постоянно, громко и в больших количествах. Проще говоря - б*дел везде
и всегда. Таким образом, <Кабыздох> само собой преобразовалось в <Бздёх>. К
тому времени, когда Кососрак вернулся из командировки, за щенком прочно
закрепилась кличка <Бздёх>, на которую он радостно откликался.
Попугай Сильвестр считал Бздёха своим личным врагом, тем более, что Миши он
последнее время опасался: как-то после удачной воздушной атаки Кососрак
умудрился схватить Сильвестра за роскошный хвост на выходе из фигуры высшего
пилотажа и шваркнуть об стену. Попугай лишился половины хвостового оперения
и с тех пор предпочитал пакостить Кососраку больше по мелочи и издалека, не
решаясь на наглые прямые наезды. В этой ситуации беззащитный Бздёх был для
Сильвестра подарком небес: можно было, например, нагадить ему в миску со
жратвой или на подстилку, а можно было спикировать на него со шкафа и пару
раз долбануть клювом - от неожиданности Бздёх обычно об**рался, после чего
получал вторую порцию п**дюлей от хозяйки.
Одного не учло паскудное пернатое - Кососрак искренне любил Бздёха и мог
простить все, что угодно, но только не обиду, нанесенную любимцу. Увидев
однажды, как Сильвестр, устроившись на торшере, прицельно гадит на
безмятежно спящего Бздёха, Кососрак не выдержал:
К тому времени рыжие и наглые потомки кососраковских хомячих, видимо
унаследовав от прародительниц мощный интеллект и знание человеческой
психологии, расплодились в неимоверном количестве и вконец обнаглели.
Последней каплей стал момент, когда председатель домкома утром надел пальто,
а из кармана выпрыгнул здоровенный рыжий крысюк, по всей видимости,
отсыпавшийся там после ночных подвигов. С крысами было решено бороться
беспощадно. К борьбе приступили немедленно, однако хомячьи гены,
скрестившись с крысиными, дали на редкость живучее потомство - проверенные
методы не помогали, а крысы обнаглели до того, что стали шнырять по
подъездам среди бела дня. Тогда председатель домкома собрал с жильцов по 150
рублей на приобретение какого-то патентованного особо действенного
буржуйского средства для борьбы с крысиной напастью. Вот за этим-то
средством и отправился Кососрак к председателю домкома:
:План был прост: <ну, сдох попугай, но Кососрак-то тут при чем?> Самое
главное, чтобы пернатое заглотило крысиную отраву. С этим проблем не
возникло - жадный Сильвестр, не разбирая, сожрал гранулы вместе с кормом, в
который они были подмешаны. Кососрак уже праздновал победу и репетировал
перед зеркалом приличествующее случаю скорбное выражение лица на е**льнике,
однако попугай, хоть и испытывал явное недомогание и о**ристал полквартиры,
никак, с*уко, не дох. Жена вызвала ветеринарку, однако врач только развел
руками и дал какие-то капли, явно не особо веря в их целебное действие:
Болел Сильвестр неделю. Сдохнуть он не сдох, однако дегустация патентованной
крысиной отравы не прошла для него бесследно: отныне к семейству пернатых он
относился только номинально - перья у него повылазили все до единого, в
результате чего стал он похож на какой-то оживший окорочок с
непропорционально большим клювом. Способность летать он, понятное дело, тоже
утратил, однако оперативно научился быстро семенить и ныкаться под шкафами,
ибо Бздёх, несмотря на свою нелепость, оказался всё же в выигрышном
положении и не простил своему мучителю ни одной пакости. Избавление от
мучителя заставило Бздёха поверить в высшую справедливость, и он, наконец,
начал ощущать себя собакой и защитником дома.
Помниццо, однажды я зашел представить чете Кососраков свою будущую супругу.
Миша открыл дверь, мы вошли. Из кухни вышел Бздёх, критически оглядел нас и
сказал <Кря!>, давая понять, что у этого дома есть защитник, и н**уй тут:
- А это кто - морская свинка? - поинтересовалась моя будущая жена, памятуя о
том, что лучший способ найти общий язык с людьми - это начать разговор об их
домашних животных.
В этот момент у меня в сумке неожиданно звякнули принесенные бутылки, и
Бздёх от неожиданности обгадился.
- Это собака такая, просто он болел, и у него сфинктер слабый, - начал
оправдываться Кососрак.
- П**рочи, мрраазь!! - раздалось из-под вешалки. От неожиданности у моей
будущей супруги, которая как раз собиралась поставить туда туфли, глаза
сделались примерно как у Бздёха при звоне бутылок.
- Со**ааать!!! - вновь раздалось из-под вешалки, после чего оттуда выбежало
нечто розовое с синеватым отливом и быстро просеменило на кухню. Бздёх
щелкнул челюстями, но оживший окорочок ловко увернулся.
- Со**ааать, мрразь!!! - победно донеслось с кухни.
- Это Сильвестр, - пояснила Мишина супруга. Он болеет:
- И у него сфинктер слабый? - поинтересовалась моя будущая жена, отходя от
шока.
- Прреелесть!!! - проорал с кухни владелец обсуждаемого сфинктера.
- Понятно. Ребят, а может, все-таки в кафе сходим? - жена явно боялась
обитателей этого дома.
Выходя из подъезда, мы спугнули двух здоровых рыжих крыс.
- Мои! - с гордостью сказал Кососрак, - От хомячков произошли. Третий год их
травят, а им - хоть бы хны!!!
<Я никогда не потерплю дома никакого зверья!> - твердо сказала моя будущая
жена.
З.Ы. На птичий рынок за хомячками мы с ней поехали ровно через три месяца:
Перлось: 2204
--
